Как "огерманивают" турок в немецком футболе

оток мигрантов, покидающих перенаселенную Турцию и прибывающих в Германию, начался в 1960-х годах. Несколько десятилетий немецкие турки оставались турками, русские – русскими, югославы – югославами. И только в последние лет десять машина интеграции, до этого пылившаяся в гараже, была включена. Турки все чаще ассоциирует себя не с той страной, где родились их предки, а с той, где родились и выросли они сами. Поэтому в составе нынешнего бундестима играют футболисты с испанскими, сербскими, польскими, ганскими и другими корнями.

Но есть и обратная сторона медали – в турецкой команде немало футболистов, которые родились в Германии. Несмотря на то, что немецкая нация вырастила их и дала футбольное воспитание, они решили играть за страну своих родителей.

До недавнего времени это не было большой проблемой. Те же Йилдирай Баштюрк, Умит Давала и другие футболисты, начинавшие карьеру в 90-х, спокойно выступали под флагом белого полумесяца и вряд ли терзались чувством патриотизма по отношению к какой-то другой нации. Но потом все изменилось. С нового тысячелетия немцы активно проводят политику интеграции. Побывав в Германии в 2001 году (мой третий визит в эту страну), я увидел постер внутри одного супермаркета. На нем были нарисованы азиатская девушка, чернокожий парень и белокурый мужчина. Внизу красовалась подпись: Typisch Deutsch, типичный немец.

Так все и начиналось. Германия хотела, чтобы люди всех рас, собравшихся на ее земле, слилась в однородную массу. И если с европейцами, азиатами и русскими особых проблем не возникало, то мусульмане – особая категория. Эти люди всегда будут трепетно относиться к своим корням.

Поэтому борьба за "огерманивание" турок продолжается. За тем, как она ведется, можно наблюдать и на примере футбола. Нури Сахин долго колебался, пребывая под давлением родственников и знакомых, и в итоге выбрал Турцию. Мезут Езил остановил выбор на Германии. Наверное, от воспитанников Шальке и Дортмунда просто нельзя было ожидать одинакового решения.

Но эта статья не столько о турецкой и немецкой сборных, сколько попытка разобраться, чем руководствуется игрок, выбирающий между двумя или несколькими национальными командами. Согласитесь, что Турция, и Германия для этого – самый наглядный пример.

Спортивные амбиции

Чаще всего амбиции отодвигают на второй план чувство патриотизма. В каком-то смысле это плохо, но ведь мы имеем дело с профессиональными спортсменами. Вполне логично, что для людей, которые всегда стремятся быть первыми, карьера - прежде всего.

Как справедливо заметил Хамит Алтынтоп, если бы Мезут Езил не выбрал сборную Германию, он не сыграл бы на чемпионате мира, а если бы не сыграл на чемпионате мира – не перешел бы в мадридский Реал. Хамит, кстати, был одним из тех, кто наиболее рьяно призывал Мезута вспомнить о своих корнях. Тогдашний тренер турецкой сборной Фатих Терим попросил уроженцев Гельзенкирхена Хамита и Халила убедить таланта играть за его команду.

В то время Езил только-только заставил говорить о себе как о звезде, когда феноменально заиграл в составе Вердера: три гола и четыре голевые передачи в первых семи матчах за бременцев. Тогда и встал вопрос о том, в какой сборной будет играть Мезут – и Германия, и Турция очень хотели заполучить его. Полузащитник взял время на размышление, советовался с родственниками и близкими, после чего выбрал Германию. Что бы он ни говорил по поводу любви и уважения к стране, где он вырос, всем прекрасно понятно, чем было продиктовано решение молодого игрока.

Если верить слухам, Мезут очень долго сомневался, но под влиянием отца все-таки выбрал бундестим. Это кажется очень странным, ведь связь с мусульманством и культурой исторической родины родившиеся в Германии турки сохраняют именно благодаря родителям. Но ведь за какую сборную не выступал бы Мезут Езил, все понимают, что у него немецкие корни. В Турции про этого футболиста говорят как про "нашего Езила". На первых порах его критиковали, но чемпионат мира и переход в мадридский Реал все изменил – турки гордятся тем, что их игрок представляет страну на столь высоком уровне.

Патриотизм

Мезута Езила можно назвать ярчайшим турецким футболистом как минимум последнего десятилетия, но не самым большим талантом. Ведь даже он не сравнится с теми перспективами, которые вырисовывались перед Нури Сахином – самый юный футболист, игравший и забивавший в Бундеслиге. Те же два рекорда он побил и в составе сборной Турции – выйдя на замену, забил в первом же своем матче. Соперник – Германия.

Когда Сахин в составе феноменальной сборной Турции U-17 классно отыграл на чемпионате мира, а затем закрепился в основе дортмундской Боруссии, никто не сомневался, что Нури придется одинаково ко двору и в бундестиме, и в Турции. Полузащитник, потратив на размышления куда меньше времени, чем Мезут Езил, решил играть за турецкую команду. "Это выбор моего сердца", - объяснил он.

При этом нельзя сказать, что Сахин с меньшей любовью и уважением, чем Езил, относится к Германии. Чтобы понять это, достаточно только послушать речь футболистов – Сахин говорит по-немецки намного лучше, чем Мезут.

Расчет

В 1999 году Мустафа Доган стал первым игроком с турецкими корнями, кто сыграл за сборную Германии (хотя у меня возникает вопрос, почему таковым не считают Мехмета Шолля – сына турецкоподданого). Тогда Мустафа был 23-летним защитником Фенербахче, у которого имелись определенные перспективы. Но, как оказалось, карьера Догана в сборной Германии так и ограничилась двумя выступлениями в 99-м.

Сейчас, вспоминая о своем решении играть за Германию, Мустафа говорит: "Выбери я Турцию, я сыграл бы за нее намного больше матчей…"

Спустя семь лет история Мустафы Догана нашла свое зеркальное отражение в Малике Фатхи. Тоже защитник с турецкими корнями (папа – турок, мама – немка), тоже 23 года и тоже всего две игры за сборную Германии. Сейчас Малику 26, но вновь попасть в обойму сборной игроку Майнца будет непросто.

Быть может, это просто переоценка собственных сил. В последнее время все идет к тому, что сборная Германии станет для игроков с иностранными корнями голубой мечтой, а вариант родины отцов можно рассматривать как план "Б". Чтобы убедиться в этой теории, достаточно только взглянуть на места рождения игроков, в последнее время вызывавшихся в сборную Турции: Хакан Балта (Берлин), Озер Хурмачи (Кассель), Омер Эрдоган (тоже Кассель), Сейхун Гюльселам (непонятно, но в Германии), Сезер Озтюрк (Кельн). Если не брать в счет Алтынтопов и Сахина, то вряд ли кто-то из этого списка мог надеяться на вызов в бундестим.

Вот, кстати, одна жизненная история: жили-были два друга, Барис Озбек и Серкан Салик. Оба они играли за эссенский Рот-Вайсс и Галатасарай. Во время выезда всегда делили комнату, да и вообще были неразлейвода. Вместе играли и за молодежную сборную Германии. Когда наставник немецкой U-21 Дитер Айльтс перестал рассчитывать на Салика, тот выбрал вариант попроще – молодежную сборную Турцию. А Барис Озбек продолжал выступать за немецкую молодежку.

Как по мне, эта ситуация полностью иллюстрирует, какие обстоятельства чаще всего определяют выбор молодых турецких игроков.

Не вопрос

Одно дело – когда игрок чувствует в себе не только турецкую кровь, но и немецкую культуру. Но еще десять лет тому назад слово Deutschland означало для турок лишь страну, где они живут и работают. Когда футболисты тех времен решали играть за Турцию, тут уж впору говорить не о патриотизме – иной сборной для них просто не существовало.

Во второй половине девяностых в турецкой сборной начинали выступать несколько футболистов, родившихся в Германии: Умит Давала, Умит Каран, Йилдирай Баштюрк, Тайфун Коркут… Почти никто из этих игроков не играл в составе немецких грандов, зато они успешно выступали за Фенербахче, Бешикташ или Галатасарай. Не играли они и за сборную Германии, но зато произвели фурор на чемпионате мира 2002-го в составе турецкой команды.

Когда эти футболисты начинали играть в сборной, интеграция еще не набирала обороты. Умит Давала, один из лидеров тогдашней Турции, говорил, что не хотел бы оказаться на месте Мустафы Догана, ведь в Германии турки оставались чужаками, и он верил, что его будущее находится на берегах Босфора. Иной выбор обязательно будет ошибкой.

Подобные речи не услышишь от нынешнего поколения турко-немецких игроков, но все же имеются футболисты, для которых вопрос выбора сборной – не вопрос. Хоть скептики и могут возразить, что братья Алтынтопы не так уж и сильно пригодились бы Германии, Хамит и Халил Алтынтоп ворвались в Бундеслигу подобно входящему в атмосферу метеориту. Но вместе с тем два таланта без лишних раздумий решили играть за Турцию.

Особенно, конечно, это касается Хамита, который, даже живя в Германии, остается стопроцентным турком и пылким патриотом родной страны: "Я очень многим, на самом деле почти всем, обязан Германии, но я все же турок и всегда им был". Достаточно послушать интервью полузащитника Баварии, чтобы понять: он – стопроцентный турок что касается культуры, вкусов в еде, взглядов на роль женщин в семье и т.д. Играть за сборную Турции Хамит в свое время уговаривал не только Езила, но и своего брата-близнеца. Не тогда, когда Халил своими выступлениями взорвал бундеслигу, а когда еще будучи подростком некомфортно чувствовал себя в сборной Турции U-17 и думал поменять ее на немецкую команду.

Жертвы глобализации

Это еще хорошо, когда футболисты должны выбирать между двумя сборными. В Германии у многих игроков целое хитросплетение самых разных родственных связей. У Кевина Кураньи, скажем, немецкие, бразильские, панамские, норвежские и венгерские корни. А то и больше.

Если говорить об игроках турецкого происхождения, то помните нападающего Ильхана Маньсиза, одного из героев ЧМ-2002? При желании он вполне мог играть и за сборную Украины, ведь его родители – крымские татары. Но чаще всего в таких случаях игроки выбирают самый "адекватный" вариант. Ильхан родился в Германии, но профессиональную карьеру начал и продолжил в Турции, поэтому логично, что никакой другой выбор он не собирался делать.

Пару лет тому назад за молодого защитника Базеля Серкана Сахина вели спор сразу три молодежные сборные: Турция, Германия и Швейцария. Но учитывая то, что раньше других на него обратила свой взор турецкая молодежка, Серкан решил выступать под турецкими флагами, а сейчас играет и за турецкий клуб – Коньяспор.

По накатанной

Юношеская сборная, за которую выступал Нури Сахин, представляла собой грозную силу, которая добыла золото на чемпионате Европы и отлично проявила себя на мировом первенстве (хотя и довольствовалась в итоге четвертым местом). Сахин был лидером той команды, воспитанник Байера Тевфик Козе – главным бомбардиром. Были и другие футболисты, которым выдавали кучу авансов: Низаметтин Калискан (кстати, как и Сахин, воспитанник дортмундской Боруссии), Ильхан Парлак, Озгуркан Озкан… Ни у кого из них не получилось вырасти до уровня Сахина, но, думается, если бы у любого из этих игроков был выбор между Турцией и Германией, сомнения были бы неуместны. Они выбрали бы команду, в которой уже сумели испить из чаши славы и в которой они будут среди знакомых и друзей.

Мезут Езил играл не за турецкую, а за немецкую молодежку. Быть может, его решение играть за бундестим было продиктовано еще и нежеланием сходить с наезженной колеи. То же можно сказать и про Сердара Таски, игравшего за юношеские и молодежные сборные Германии. Когда Таски полностью сформировался как игрок, турецкая сторона даже не стала особо бороться за то, чтобы заполучить защитника Штутгарта.

Как говорит Эрдаль Кезер, главный скаут в организации, занимающейся выискиванием по Европе турецких талантов: "Уже в 14 лет игрок должен определиться, какую страну он хочет представлять". Очень редко футболист, выступающий в молодежной сборной одной страны, затем захочет переметнуться в молодежную или взрослую сборную другой. Поэтому во многом будущее турецкого и немецкого футбола будут зависеть от глазастости и ума скаутов, которые смогут разглядеть в талантливых подростках будущих сахинов и езилов. Тем более что сейчас, если верить словам того же Кезера, не так уж много игроков хотят строго играть либо за Германию, либо за Турцию. Все хотят просто играть, а за какую сборную – это уже вопрос второстепенный.

По материалам Football.ua